Их, в общем, во всех капстранах дофига. Капитализм будет эффективно функционировать только при помощи (и за счёт) постоянного страха рабочей силы (читай - 95% населения), да и мелких предпринимателей тоже (выступающих в основном как инструмент умножения банковских капиталов); владельцу капитала выгодно, чтобы рабочие максимально активно цеплялись за свое место и, соответственно, продавали свой труд максимально дёшево. Безусловно, это увеличивает общую продуктивность экономики (как известно, одним из главных бичей экономики СССР была нехватка мотивации). Побочным эффектом, однако, является целый клубок массовых психологических проблем, растущих из банального стресса и чувства неопределенности. Раньше всё это частично более-менее купировалось высокой религиозностью населения, но это не про типичные постиндустриальные сообщества (на постсоветском пространстве после краха коммунистической идеологии и разбойных 90-х даже с точки зрения бытовой морали население оказывается в значительной мере дезориентировано). Атомизация, тоже крайне выгодная капиталу (ведь самоорганизация рабочих ведет к их борьбе за свое материальное благополучие в ущерб капиталисту), ещё более ухудшает ситуацию; человек - социальное животное, он генетически не приспособлен постоянно ощущать себя в одиночестве, пусть даже в толпе.
В итоге, конечно же, у многих сносит крышу. Кто-то кончает с собой, кто-то спивается и утрачивает человеческий облик, а кто-то вот берет гранаты и несет их в райсовет. "Выживают сильные", скажут либертарианцы. Возможно - но самые сильные необязательно самые умные и вообще самые адаптированные во всех отношениях. Не говоря о том, что эти "слабые" могут прекрасно испортить жизнь десяткам окружающих "сильных", что мы тут примерно и наблюдаем. Как минимум - как минимум - глобальной социальной обязанностью сильных всегда была забота о слабых, в общих интересах. На постсоветском пространстве с принятием этого у людей особенно плохо - как мы сами, так и наши свежесформированные элиты выросли в максимально эгалитарных условиях советского общества, где такой вопрос даже не мог быть толком поставлен, - а значит, не является для нас и впитанным с культурным кодом.